В России предложили вернуться к распределению выпускников, как это было в СССР

Внесенный в Госдуму законопроект об обязательном распределении университетских выпускников попал под огонь беспощадной критики и со стороны депутатов Госдумы, и со стороны университетов; прозвучали даже обвинения в посягательстве на нашу многострадальную Конституцию.

Между тем, это не первая такая история — за последние 15 лет на разном уровне предпринимались минимум четыре попытки «вернуть всё как было». Впервые дискуссию запустили в 2010 и 2011 году, но тогда Медведев сказал свое веское слово, высказавшись о недопустимости возврата к советским практикам. Спустя три года «социальный» депутат Андрей Исаев сделал еще один бросок, предложив проект закона «О первом рабочем месте», в котором выпускников тоже предлагалось распределять принудительно. Новый законопроект был внесен в 2018, и вот теперь снова, на сей раз — от госсовета Татарстана

Попробуем разобраться, почему идея трудоустраивать принудительно до сих пор пользуется такой популярностью у власть предержащих.

Смысл инициативы — в возвращении к архаичной модели распределения выпускников в принудительном порядке. Авторы предлагают изменить базовый закон «Об образовании» таким образом, чтобы приём абитуриентов на бюджетные места был обусловлен необходимостью подписать договор о последующем трудоустройстве по специальности, причём такой договор адресован не только студентам университетов, но и колледжей.

По задумке, распределять выпускников будет специальная комиссия при университете или колледже, причём сделать это она должна не позднее четырехмесячного срока до выдачи диплома. По месту «ссылки», то есть распределения, студент выпускники должны отработать 3 года. Уехал раньше? Придётся компенсировать стоимость обучения. Отказался ехать? Аналогично, возвращай государству деньги за учебу.

В пояснительной записке проекта говорится, что эта инициатива направлена на обеспечение молодых специалистов работы согласно квалификации, однако тут же чуть ниже названа «настоящая причина» — необходимость кадрово обеспечить предприятия ОПК и другие «приоритетные» отрасли.

Проект инициативы — это не законопроект как таковой, а предложение к «старшим товарищам» на федеральном уровне «обмозговать» инициативу и проанализировать, нужно ли что-то подобное на государственном уровне. Поэтому письмо из татарского Госсовета сначала отправят на Совет законодателей, где его рассмотрят и вынесут одну из трех рекомендаций: внести в Думу, не вносить или отправить на доработку.

В Думе и профессиональном сообществе инициативу оценивают как слабую и заведомо непроходную, отчасти перекликающуюся с уже существующей практикой целевых наборов — там похожие условия, но у студента есть возможность выбора, где и на каких условиях можно отработать положенные три года. В комитете по науке и высшему образованию вспомнили про Конституцию, а именно статью 75.1, в которой содержится норма о том, что государству следует избегать принятия мер, инициатив или решений, способных напугать общество, и вообще назвали проект из Татарстана неправильным, несвоевременным, чуть ли не подрывной антигосударственной мерой.

В университетах и рекрутинговых агентствах к инициативе депутатов из Казани отнеслись скептически. Ректор МГЮА имени Кутафина подчеркнул, что распределение противоречит Конституции, которая статьей 37 запрещает принудительный труд, да и реализовать на практике предлагаемую модель в условиях частной собственности на производительные средства нельзя. С другой стороны, ректор МФЮА поставил вопрос ребром и заявил, что если ты учишься за счет государства, то должен работать во благо страны, в особенности если дело касается оборонного сектора. О том, что любой работающий человек уже приносит благо стране, потому что платит налоги и создает добавленную стоимость, ректор финансово-юридического вуза как-то умолчал.

Наиболее существенным опыт распределения выпускников после окончания университета был, конечно, в Советском Союзе.

Уже в 1933 году советское правительство — Совет народных комиссаров — ввел обязательное распределение, причём санкция за отказ или саботаж была достаточно жесткой. Например, в 1939 году в газете «Уральский рабочий» сообщили о выпускнице Свердловского мединсититута, которой на выбор предложили работу на селе или в небольшом городке Сатка, а за отказ осудили по статье 131 УК РСФСР: суд пришёл к выводу, что она не злонамеренно не исполнила договор с госучреждением. Вместо Сатки бедолаге пришлось на три года отправиться в лагерь.

Отказались от практики сажать молодые кадры, недовольные перспективой ссылки в дикие места советского Зауралья или национальные республики, только после смерти Сталина, в 1954 году. После этого доля саботажников среди выпускников значительно выросла: бояться им стало нечего, они буквально перестали являться по месту распределения.

Понятное дело, что властям такое не понравилось. В 1963-м Хрущев задумался над реформой системы; Совмин выпустил постановление, согласно которому диплом выпускникам выдавался не после экзаменов, а лишь после отработки. Эту меру впоследствии отменили, а вот вторую — обязать предприятия, куда по распределению поступали выпускники, давать им жилье и обеспечивать качественным медобслуживанием — сохранили. По логике законодателей, это было призвано мотивировать молодые кадры, что отчасти справедливо: отправить человека работать в Тмутаракань, да еще и заставить его там за свои кровные снимать жилье было совсем уж бесчеловечной идеей.

В таком виде модель просуществовала вплоть до распада СССР, хотя некоторые попытки модернизировать распределение предпринимались при Горбачеве. В частности, в приказе Госкомитета по высшему образованию, датированном 1988 годом, расширялись социальные гарантии, запрещалось разделять молодых супругов, а беременным выпускникам или тем, у кого на иждивении были маленькие дети (до 7 лет), работу должны были дать по месту постоянного проживания.

Спустя три года СССР приказал долго жить, а с ним — и обязанность отрабатывать образование, полученное за государственный счёт.

Интересный нюанс: из 15 постсоветских республик механизм обязательного распределения выпускников сейчас существует лишь в двух. Это Белоруссия, где студенты-бюджетники в соответствии с Кодексом об образовании обязаны отработать по распределению несколько лет, и Латвия — там это правило касается только молодых врачей (было введено из-за того, что 80% выпускников медвузов оставались работать в Риге).

Итак, выпускник получал распределение, по которому был обязан отработать трехлетний срок без права сменить место работы по собственной инициативе (хотя, разумеется, его могли уволить, но это было чревато всякими последствиями по юридической (до 1954 года) или комсомольско-партийной линии). Если за спиной был институт военной службы, обязанность отработать по распределению никуда не девалась, но вчерашнему солдатику давали «скидку» в размере двух или трёх лет — смотря где он служил, на суше или на море.

Распределяли всех — от ПТУшников до студентов МГИМО или МГУ. Процедура распределения проводилась в последние месяцы обучения; этим занималась специальная комиссия, в которую предприятия могли направлять «разнарядку» напрямую или через профильные ведомства (в советской плановой экономике действовал отраслевой принцип организации промышленности, и предприятия, например, пищевой промышленности, подчинялись соответствующему министерству). Иногда заявки предприятий были персональными — так бывало, например, если студент проходил практику на определенном предприятии и хорошо себя там зарекомендовал.

Выпускник, распределенный на то или иное предприятие, получал специальный статус — он становился молодым специалистом, после чего в течение трех лет его нельзя было уволить без санкции профильного министерства. Впрочем, отказаться работать по своей воле такой специалист не мог — его могли привлечь за тунеядство или по другой статье КЗОТ или даже УК.

Что интересно, реальный сектор экономики не разделяет уверенности Ярослава Нилова и депутатов из Татарстана. Там считают, что в условиях рыночной экономики обеспечить всех и каждого полагающимися им рабочими местами не выйдет, в том числе из-за диспропорций в сфере образования.

Допустим, введут это самое распределение, и каждый год система будет выпускать сотни тысяч юристов, экономистов, социологов и прочих гуманитариев. По логике нового закона, всем им нужно будет обеспечить рабочие места. А как? А откуда их взять? Получается, схема уже не будет работать как минимум для части выпускников, потому что просто так взять и сходу изменить структуру рынка труда не выйдет.

Скорректировать планы по набору абитуриентов и выпуску специалистов тоже за год-два не получится — как минимум свое обучение должны будут закончить уже набранные студенты. В то же время по инженерно-техническим специальностям реальный сектор экономики будет демонстрировать явно завышенные ожидания и пачками посылать в университеты запросы — дайте, мол, нам рабочие руки! Вот только вряд ли обладателям этих рабочих рук будет предложена справедливая зарплата, соответствующая их ожиданиям и рыночным реалиям.

Возникнет несправедливость: одних будут силком тащить на плохо оплачиваемые должности, другие не смогут найти себе работу, хотя, очень даже возможно, что будут рассчитывать на результаты распределения и ждать его с нетерпением.

Едем дальше. Допустим, студенты отработают по распределению положенные три года и получат свободу. Что они сделают первым делом? Правильно! Найдут себе работу в другом месте — там, где она будет лучше оплачиваться, а инфраструктура места проживания будет лучше соответствовать представлениям о комфортной среде. На предприятии будет возникать текучка, и оно, вместо того чтобы пытаться удержать чему-то научившихся за эти три года специалистов, будет посылать новые разнарядки. На выходе ситуация если и изменится по сравнению с тем, что мы имеем сегодня, то не сильно.

ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на наш YouTube канал!

Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал

Читайте также: